Форум

• 1) Имя и Фамилия:
Mike Bradwall/Майк Брэдвол

• 2) Возраст, место жительства:
19 лет, 13 марта, Австрия, Вена.

• 3) Характер:
«Вы любите конфеты? Изысканные недешевые конфеты? Можем предложить вам коробку таких. Только вот, открывается она трудно, но если у вас получится… Получилось? Наши поздравления! Да, согласны, на вид все конфеты идеальны, так ешьте же! Ого, не так быстро, прожуйте хотя бы… Что, испорченные? С гнилью?! Не может быть! Нет-нет, не уходите это всего лишь… Ну, так всегда…»
Возможно, именно с таким монологом продавцы магазина давали бы покупателям попробовать конфеты «Майкл Брэдвол». Найти подход к этому парню на первый взгляд очень трудно, но вообще, как говорится, «а ларчик просто открывался» - просто надо немного повертеть его [ларчик, без паники!], в руках. Майка с трудом можно назвать человеком с двойным дном. За внешней холодностью и сдержанностью кроется (да и не кроется вовсе) все та же холодность и сдержанность. Слегка колкий юмор, холодная усмешка, пронзительный взгляд – все вы это сполна получите при первом времени общения с ним. Майк галантен и вежлив, не откажет в элементарной помощи, а может даже поможет разрулить и трудную ситуацию, в зависимости от обстоятельств. Помимо прочего, практически никогда не считается с чужим мнением. Он лучше встанет себе на горло, прекрасно осознавая, что сам неправ, чем признает чью-либо правоту. Готов до хрипоты в горле отстаивать свою точку зрения. И вот тогда уже становится страшно. Нет-нет, не потому, что он «сильный, грозный» и так далее, а потому что в гневе он просто не контролирует себя и свои эмоции. Считайте – сумасшедший. Необоснованные поступки, глупые решения, ругань. И еще много симптомов пациента Александровки.
У Майки ярко выражены скотомафобия (боязнь слепоты, ибо зрение у Майка ни к черту) и стаурофобия (боязнь крестов и распятий. Майк – атеист, хотя выражение «О господи!» одно из наиболее им употребляемых).
Из вечных просьб у этого парня есть только одна: «Не мешайте мне петь!» Когда он берет в руки гитару, он готов забыть что угодно, лишь бы раствориться в музыке струнной гитары и потонуть в озере получаемого удовольствия.

• 4) Биография:
Мальчик родился в состоятельной семье в центре Нью-Йорка, когда родителям было лет по 30. С детства его отдали в детский сад, но он не ужилась с маленькими сверстниками – вечно он их доставал в собственное удовольствие, как мог и хотел, но, когда на него поступали жалобы, просто опускал вниз серые глазки, придумывая оправдания, что часто сходило ему с рук. С его-то бурной фантазией. Поэтому, ему наняли дома няню. Со временем, еще до школы, Майка отдали на два кружка – по фехтованию и восточных единоборств. Он с удовольствием занималась и тем, и тем. Хоть был и не самым сильным, но одним из самых талантливых и достойнейших в группе, умудрился получить серебряный кубок на соревнованиях штата.
Зато, с переездом в Вену по семейным обстоятельствам, ведь отец был австриец, его жизнь как-то поменялась… Родители на образование сына не скупились, тем более, что деньги в семье были. Однако, с коллективом он уживался лишь по началу. Он была чистым, открытым человеком, который кроме радости и веселого настроения, казалось, ничего более не знал. Даже старшеклассники знали Майка – ведь невозможно не запомнить и не подойти узнать, что это за парень, который дернет за косу каждую девчонку в школе, бегает за старшеклассницами и колок с юных лет на язык. Учителя почти всех классов, как старших, так и средних, знали его в лицо, а учителя младших налюбоваться не могли чувственным, общительным и активным пареньком-отличником. Да и нравилась ему неординарность во всем, а проявлялось это, разумеется, в поведении. Однако, настал переломный момент в его жизни – в автокатастрофе умерла его мама. И не стало больше маленького разбойника Майкла. Вместо него появился замкнутый и достаточно злопамятный парень, которым он является сейчас. Из трех школ он ушел, устроив папе скандал о том, что «Больше не может общаться с этими черти-кем!», а из четвертого лицея и пятой гимназии его исключили из-за крупных проделок и агрессивному поведению по отношению ко многим ученикам. А самым интересным было то, что мальчик в каждом классе был… круглым отличнициком и тянул на золотую медаль.
Что ж, думаю, все в каждой школе с облегчением вздыхали, узнавая, что он уходит. Теперь все проблемы перелягут на и без того занятые головы других учителей. Так было в каждой школе.
Все же, школа длилась недолго. И, о боги, вот она, свобода! В университете коллектив не так сплочен, как в школе. Поэтому там себя Майкл в несколько крат чувствовал себя спокойней. Благо, основной доход был и остается на плечах отца. Естественно, отношения с ним у Майка были, как и во многих семьях между сыном и отцом: близкие и доверительные. Поэтому отца не пришлось долго упрашивать, чтобы он согласился отпустить сына в любой университет, какой он только захочет. Тем более, продолжая его «спонсировать» и дальше, и зная, что сын у него молодец – ему не за что было волноваться, тем более, что он и так живет рядом.

• 5) Внешность:

Шайя ЛаБаф/Shia LaBeouf
- Рост: 176/Вес: около 80 кило.
- Цвет глаз: темно-серый
- Цвет волос: темно-русый
- Особые приметы: длинный глубокий шрам на предплечье на левой руке - последствие детских забав.
Общее описание:
Представьте, что издалека вы увидели мужской манекен в одном из стильных бутиков Нью-Йорка. Высокий, худой, стройный. Несколько неправильных линии фигуры, лишь из-под стильной одежды видны рельефные мышцы на руках и на лице вечный, устремленный куда-то в одну точку гипнотизирующий взгляд. Впрочем, если вы подойдете поближе, то уже четче будете различать детали его лица и тела. Вероятно, Майк и вправду похож на манекен, правда, манекены не сутулятся или, по крайней мере, их не делают такими. Да и обычно манекены – двухметровые модельные дядьки, а наш герой всего 1.,76. Тем более, что еще ни один производителей кукол не научился делать такие задумчивые, глубокие глаза, один резкий взгляд которых при случае заставляет Вас вздрогнуть.
Черты лица парня довольно необычны для жителя Австрии. Это все из-за матери-американки: аккуратный, с небольшим изгибом, нос, узкие губы, сквозь которые порой пробивается белоснежная улыбка, неаккуратные густые, с легким изгибом брови. Волосы, темно-каштановые, непроизвольно вьющиеся, иногда могут казаться черными.
Из одежды предпочитает либо что-то сразу выделяющее его из толпы стилем и дороговизной, либо наоборот, что-то неброское, но прилежно выглядящее. Третьего не дано.

• 6) Курс и факультет:
Юридический факультет

• 7) Тусовка:
Neutral

• 8) Пробный пост:
Возможно, нет ничего хуже, чем плестись по улицам с ужасным настроением под моросящим дождем в теплый, уже почти летний вечер. Нет, вы не правы, есть. Если вам при этом плохо, и вы с трудом соображаете не только то, куда вы идете, а где вообще находится ваш дом и где вы сейчас. Впрочем, именно такое состояние было у Чарльза Себастьяна Кайзера в этот милый для обычного человека вечер.
Что-то в этом месяце замотался парень. С его-то работой проблем хватало. Каждый день требовалось приструнить до десяти человек, которые не желали подчиняться действующей власти, а это, как известно, выматывает. И, между прочим, заменяет кучу времени. Поэтому любитель «принять на душу» и упустил нужный срок… Нужный срок, чтобы принять еще с Хогвартса его любимые наркотики. Порошок из корня Мандрагоры – средство стоящее недешево, но дешевле того же «напитка из бешеного огурца», зато вставляет, как любил выражаться Чаз, просто великолепно.
Но ведь всегда, хоть Чарли и понимал, что каждый день этим злоупотреблять – убийственно, но все равно через определенное время тянет испробовать то же самое вновь и вновь. А отвертеться уже никак. Раз подсев, во второй уже не подсядешь, ибо не отвыкнешь от первого. Поэтому и сейчас, наконец, выбравший свободную минуту Чарли возвращался домой, где, как он думал, никто его не ожидает, и он может спокойно отвести душу в гробовой тишине теплой квартиры.
С легкой мутностью в глазах он дошел до дома. Все замки были заперты – Дэн, очевидно, еще не вернулся. И слава богу. Чар порылся в карманах, едва нащупывая ключи. Сейчас он готов был проклясть человека, придумавший замки, ибо ключи скользили в его пальцах и никак не хотели попадать в нужный разъем. И еще немного магии, чтобы окончательно открыть эту дверь. Благо, волшебная палочка в руках – это более, чем привычно, и даже в таком состояние проблем не возникло. Что ж, пока что везет.
Чарли ввалился в коридор и кинул ключи куда-то, где в его остатках здравого смысла должна была стоять тумбочка с зеркалом. Разумеется, ключи полетели дальше требуемого места приземления, но Чарльзу было глубоко на это плевать. Осталось ведь всего ничего. Дойти до стола..
Войдя в темную гостиную и все еще не включая свет (ибо он ему и так бы не помог, а луна в этот вечер светила, как специально, ярко), он кинул небольшую черную коробку со странной надписью на крышке на стол. Лежащая на столе Метеора быстро шуганула вниз, не дожидаясь, пока объект невольно достигнет ее усатой морды и оставит после себя не самые приятные ощущения. Чарли развернулся и оглядел пристальным, насколько позволяло ему его состояние, взглядом комнату. Затем что-то словно щелкнуло у него в голове, и он сообразил, что ему нужно дальше, словно компьютерная программа, у которой наконец-то вышел из цикла бесконечный повторяющийся процесс, и она начала выполнять следующую команду. Чар снова развернулся к столу и среди кучи самых разнообразных, какие только могут и не могут оказаться на столе вообще, предметов, нашел первый попавшийся под руку листок бумаги и тяжело опустился на стул. Коробка была за десять секунд, наконец, открыта, а из нее аккуратно высыпан на белый лист такой же белый порошок, блестящий серебром в разливающимся из окна свете яркой луны. Нет, что-то было не так. Чар понимал, что уже пропустил обычное время, чтобы позабавить себя. Не окажется ли этого мало? Окажется, конечно. Поэтому тут же было добавлено еще. Парень не посмотрел, что рука его дрогнуло, и теперь на листочке было не в два, а в три раза больше полагаемой дозы. А даже если и посмотрел, то… какое ему было дело? Так ведь даже лучше.
Одним глубоким вдохом все содержимое листочка отправилось в носоглотку Чарли. Как обычно на глаза едва навернулись слезы, но что-то все равно было не так. Норма и вправду была слишком преувеличена.
Чар закашлялся и резко встал со стула. Кашель не прекращался, голова трещала по швам, а тело, казалось, было почти не контролируемо. Почти ничего не видя, да и не в состоянии раскрыть от кашля глаза, Чар схватился за спинку стула, на котором сидел полминуты назад, но, видимо, сделал это не под тем углом, отчего и осел на пол, отшвырнув по инерции стул куда-то в сторону. Это приземление на пятую точку словно взбодрило его, ибо раздирающий горло кашель прекратился. Понимая, что ничего, кроме боли в горле, не чувствует, и что, кроме постепенно находящей расслабленности он больше ничего не чувствует, Чаз полностью, уже по своей воле, лег на пол. Метеора, все еще сидевшая до этого под столом, медленно подошла и села возле своего хозяина, как бы оказав ему знак внимания.
Боль, проходящая по всему телу, наиболее всего пульсировала в голове. Он закрыл лицо руками и согнул одну ногу в колене. Словно замер, подчинившись времени и ожидая, когда боль утихнет сама собой, а вместо нее придет невероятный кайф и полная расслабуха. Возможно, именно поэтому он и не услышал шагов, раздавшихся сразу после того, как проскрипела старая крепкая дверь…

• 9) Ваше имя:
Meteori

• 10) Связь с вами:
ICQ: 478770544

• 11) Ссылка на рекламу:
One minute…